Turan |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Turan » Литература, музыка и кино » Любимые строки.
Вот и кончилась тетрадь, а повесть не дописана.
Прости меня, но обрывается строка,
В жизни так бывает.
Что дальше – я и сам не знаю.
Забываются вчера, ни числа, ни имени,
Спаси меня, я, что имею, не храню,
А потерявши плачу.
А у тебя ведь все иначе…
Каждый день я искал твой призрачный след,
Любви больше нет, беги вопреки!
Я здесь, я с тобой, пока гаснет свет
И стихнут твои шаги
Её глаза
Она мила - скажу меж нами -
Придворных витязей гроза,
И можно с южными звёздами
Сравнить, особенно стихами,
Ее черкесские глаза.
Она владеет ими смело,
Они горят огня живей;
Но, сам признайся, то ли дело
Глаза Олениной моей!
Какой задумчивый в них гений,
И сколько детской простоты,
И сколько томных выражений,
И сколько неги и мечты!..
Потупит их с улыбкой Леля -
В них скромных граций торжество;
Поднимет - ангел Рафаэля
Так созерцает божество.
А.С.Пушкин
Верни мне музыку
Вслед за мной на водных лыжах ты летишь,
За спиной растаял след от водных лыж.
Ты услышь, их музыку услышь.
Как от волшебного смычка такая музыка.
Уведу, тебя от дома уведу,
На виду у всех знакомых уведу.
Уведу на радость и беду.
Одной натянутой струной мы связаны с тобой.
Ты сквозь года, ты сквозь года летишь за мной,
Как будто ангел загорелый за спиной.
Верни мне музыку, без музыки тоска.
Мы расстались, но осталась наша музыка.
Никогда, не возвращусь я никогда.
Никогда не запоет уже вода.
Без следа, все смыло без следа.
Ложь не нужна - ей грош цена, струна оборвана...
А.Вознесенский
Р. Киплинг - Заповедь
Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятения всех,
Верь сам в себя наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Пусть час не пробил, жди не уставая,
Пусть лгут лжецы не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись прощая
Великодушней и мудрей других.
Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая что их голос лжив;
Останься тих когда твое же слово,
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.
Умей поставить в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том,
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: "Иди!"
Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой,
Будь прям и тверд с врагами и друзьями,
Пусть все в свой час считаются с тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег, -
Тогда весь мир ты примешь во владение,
Тогда мой сын, ты будешь ЧЕЛОВЕК!
На Киплинга замахнулся....
сейчас будет море крови..
Рабиндранат Тагор
ОТРЕЧЕНИЕ
В поздний час пожелавший отрешиться от мира
сказал:
"Нынче к богу уйду я, мне дом мой обузою стал.
Кто меня колдовством у порога держал моего?"
Бог сказал ему: "Я". Человек не услышал его.
Перед ним на постели, во сне безмятежно дыша,
Молодая жена прижимала к груди малыша.
"Кто они - порождения майи?" - спросил человек.
Бог сказал ему: "Я". Ничего не слыхал человек.
Пожелавший от мира уйти встал и крикнул: "Где ты,
божество?"
Бог сказал ему: "Здесь". Человек не услышал его.
Завозился ребенок, заплакал во сне, завздыхал.
Бог сказал: "Возвратись". Но никто его не услыхал.
Бог вздохнул и воскликнул: "Увы! Будь по-твоему,
пусть.
Только где ты найдешь меня, если я здесь остаюсь".
Перевод В.Тушновой
Рабиндрат Тагор. Лирика.
Москва, "Художественная Литература", 1967.
Одиночество
Хоть я и жив, и сетовать не честно
Не навсегда ль ко мне пришла зима?
Исчезла ты, любовь моя, исчезла,
Осталась только боль и только тьма.
Узнал и я, что знают даже дети,
Узнал, о чём звонят колокола.
Коль есть любовь, то живо всё на свете,
А коли нет любви, то всё зола.
И, словно, придя из пророчества,
В окно моё смотрит луна.
Что в жизни грустней одиночества?
'Лишь смерть',-отвечает она.
Глядит луна подсолнухом усталым,
Зимою и ему не сдобровать.
Исчезло всё, так что же мне осталось?
Любить тебя и ждать, любить и ждать.
Цитаты из стихотворения «Открытое письмо» женщине из г. Вичуга
Письмо нам утром принесли…
Его, за смертью адресата,
Между собой мы вслух прочли -
Уж вы простите нам, солдатам.
Быть может, память коротка
У вас. По общему желанью,
От имени всего полка
Я вам напомню содержанье.
Вы написали, что уж год,
Как вы знакомы с новым мужем.
А старый, если и придет,
Вам будет все равно ненужен.
Что вы не знаете беды,
Живете хорошо. И кстати,
Теперь вам никакой нужды
Нет в лейтенантском аттестате.
Чтоб писем он от вас не ждал
И вас не утруждал бы снова…
Вот именно: «не утруждал»…
Вы побольней искали слова.
И все. И больше ничего.
Мы перечли их терпеливо,
Все те слова, что для него
В разлуки час в душе нашли вы.
«Не утруждай». «Муж». «Аттестат»…
Да где ж вы душу потеряли?
Ведь он же был солдат, солдат!
Ведь мы за вас с ним умирали.
Я не хочу судьею быть,
Не все разлуку побеждают,
Не все способны век любить, -
К несчастью, в жизни все бывает.
Ну хорошо, пусть не любим,
Пускай он больше вам ненужен,
Пусть жить вы будете с другим,
Бог с ним, там с мужем ли, не с мужем.
Но ведь солдат не виноват
В том, что он отпуска не знает,
Что третий год себя подряд,
Вас защищая, утруждает.
Что ж, написать вы не смогли
Пусть горьких слов, но благородных.
В своей душе их не нашли -
Так заняли бы где угодно.
В отчизне нашей, к счастью, есть
Немало женских душ высоких,
Они б вам оказали честь -
Вам написали б эти строки;
Они б за вас слова нашли,
Чтоб облегчить тоску чужую.
От нас поклон им до земли,
Поклон за душу их большую.
Не вам, а женщинам другим,
От нас отторженным войною,
О вас мы написать хотим,
Пусть знают — вы тому виною,
Что их мужья на фронте, тут,
Подчас в душе борясь с собою,
С невольною тревогой ждут
Из дома писем перед боем.
Мы ваше не к добру прочли,
Теперь нас втайне горечь мучит:
А вдруг не вы одна смогли,
Вдруг кто-нибудь еще получит?
На суд далеких жен своих
Мы вас пошлем. Вы клеветали
На них. Вы усомниться в них
Нам на минуту повод дали.
Пускай поставят вам в вину,
Что душу птичью вы скрывали,
Что вы за женщину, жену,
Себя так долго выдавали.
А бывший муж ваш — он убит.
Все хорошо. Живите с новым.
Уж мертвый вас не оскорбит
В письме давно ненужным словом.
Живите, не боясь вины,
Он не напишет, не ответит
И, в город возвратись с войны,
С другим вас под руку не встретит.
Лишь за одно еще простить
Придется вам его — за то, что,
Наверно, с месяц приносить
Еще вам будет письма почта.
Уж ничего не сделать тут -
Письмо медлительнее пули.
К вам письма в сентябре придут,
А он убит еще в июле.
О вас там каждая строка,
Вам это, верно, неприятно -
Так я от имени полка
Беру его слова обратно.
Примите же в конце от нас
Презренье наше на прощанье.
Не уважающие вас
Покойного однополчане.
По поручению офицеров полка
К. Симонов, 1943 г.
Белый снег
Белый снег как белый плен,
Смерть как пес лежит у ног.
Ты один на всей Земле,
Сам себе и враг, и бог.
И куда теперь идти,
И кому теперь служить?
От развилки два пути,
Справа – честь, а слева – жизнь.
Кровью сталь клинка согрета,
Господи, за что мне это.
Все забрал, всего лишил,
Душу вынул, боль вложил.
То ли плаха, то ли храм,
То ли ангел, то ли бес.
Если мир летит к чертям,
Совесть самый тяжкий крест.
Снег в глаза, свинец в висок,
Доползти бы, дотерпеть.
Видно нет иных дорог,
Прямо долг и там же смерть
В сердце ни тепла, ни света,
Господи, прости мне это,
Все возьми, оставь навек
Только этот белый снег.
Телефонная будка
"...Я опустил монетку в прорезь и снял трубку с рычага.
Вместо ожидаемого гудка из трубки полилась тихая серебряная музыка,
а потом женский голос произнес:
- Все хорошо, любимый. Все хорошо...
- Что хорошо? - спросил я грустно.
- Все хорошо. Я люблю тебя, и теперь ты об этом знаешь.
Я буду любить тебя всегда, каким бы ты ни был. Помни, пожалуйста, об этом. Ты непременно будешь счастлив, потому что я тебя люблю.
Я не прошу ответа. Ты можешь любить, кого захочешь, или не любить никого. Помни только, что на Земле есть женщина, для которой ты единственный, любимый. И ты всегда можешь ей позвонить... А теперь повесь трубку. Все будет хорошо.
Я повесил трубку, так и не вспомнив, кому собирался звонить.
В кабину вошел другой человек и через минуту вышел оттуда с растерянным детским лицом.
У всех телефонных будок стояли очереди мужчин. Мужчины стояли терпеливо и прятали глаза друг от друга. Никто не смотрел на проходящих мимо женщин, никто даже не курил, готовясь к этому короткому разговору, записанному где-то на магнитофонную ленту для всех, кому нужна любовь."
Александр Житинский "Счастье"
Когда умру, схороните меня с гитарой...
Когда умру, схороните меня с гитарой
В речном песке.
Когда умру, в апельсиновой роще старой,
В любом цветке.
Когда умру, буду флюгером я на крыше,
На ветру.
Тише. Когда умру.
Федерико Гарсиа Лорка
Сэлинджер
люблю его.
В фильме «Четыре свадьбы и одни похороны» звучит стихотворение Одена «Похоронный блюз», которое прямо таки пробирает. Говорят, что после выхода фильма его стали читать чуть ли не на половине похорон в Англии.
Stop all the clocks, cut off the telephone
Prevent the dog from barking with a juicy bone,
Silence the pianos and with muffled drum
Bring out the coffin, let the mourners come
Let aeroplane circle moaning overhead
Scribbling on the sky the message He Is Dead,
Tie crepe bows round the white necks of the public doves,
Let the traffic policemen wear black cotton gloves.
He was my North, my South, my East and West,
My working week and my Sunday rest,
My noon, my midnight, my talk, my song;
I thought that love would last for ever: I was wrong.
The stars are not wanted now: put out every one,
Pack up the moon and dismantle the sun,
Pour away the ocean and sweep up the woods;
For nothing now can ever come to any good.
В переводе Бродского:
Часы останови, забудь про телефон,
и Бобику дай кость, чтобы не тявкал он.
Укрой чехлом рояль.Под барабана дробь
и всхлипыванье пусть теперь выносят гроб!
Пускай аэроплан, свой объясняя вой,
начертит в небесах "Он мёртв" над головой.
Пусть лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть.
Регулировщики в перчатках чёрных пусть.
Он был мой север, юг,
мой запад, мой восток,
мой шестидневный труд,
мой выходной восторг,
слова и их мотив,
местоимений сплав.
Любви, считал я,
нет конца
- я был неправ.
Созвездья погаси, и больше не смотри
вверх!
Упакуй Луну и Солнце разбери,
слей в чашку океан,
лес чисто подмети.
Отныне никого в них больше не найти.
То было главное мгновение моей жизни – вся моя жизнь стояла здесь, на этом песке
у моря, на этом берегу. И я вдруг понял, что прожил все ее годы, со всем тем
хорошим и плохим, что в них было, только для того, чтобы дожить вот до этого
мгновения. И понял, почему люди рождаются и умирают, и почему они всегда такие,
как есть, и никогда не бывают такими, какими им бы хотелось быть. А еще, глядя в
глаза португальца Алмейды и на блестящий черный пистолет у него в руке, я понял,
что каждая женщина, любая женщина вместе с той частицей тебя самого, что
заключена в ее теплой плоти, в меде ее губ и между ее бедер, – твое прошлое и
твоя память; любой прекрасный кусочек плоти и крови, умеющий вновь вернуть тебе
то, что ты чувствовал, когда был маленьким и заглушал свой страх перед жизнью,
прижавшись к материнской груди, – единственная родина, действительно стоящая
того, чтобы убивать и умирать за нее.
Поэтому я стиснул рукоятку ножа и двинулся навстречу португальцу Алмейде. Как
положено настоящему мужику.
(с) Артуро Перес-Реверте, "Дело чести"
«Люди пишут и читают стихи не ради забавы. Мы читаем и пишем стихи, потому что принадлежим к роду человеческому, а род человеческий одержим страстями. Медицина, право, инженерное дело — весьма благородные занятия, и они необходимы для жизни. А поэзия, красота, романтика, любовь ...ради них-то и стоит жить»
(«Общество мёртвых поэтов», реплика Киттинга)
КАРЬЕРА
Твердили пастыри, что вреден
и неразумен Галилей,
но, как показывает время:
кто неразумен, тот умней.
Ученый, сверстник Галилея,
был Галилея не глупее.
Он знал, что вертится земля,
но у него была семья.
И он, садясь с женой в карету,
свершив предательство свое,
считал, что делает карьеру,
а между тем губил ее.
За осознание планеты
шел Галилей один на риск.
И стал великим он... Вот это
я понимаю - карьерист!
Итак, да здравствует карьера,
когда карьера такова,
как у Шекспира и Пастера,
Гомера и Толстого... Льва!
Зачем их грязью покрывали?
Талант - талант, как ни клейми.
Забыты те, кто проклинали,
но помнят тех, кого кляли.
Все те, кто рвались в стратосферу,
врачи, что гибли от холер,-
вот эти делали карьеру!
Я с их карьер беру пример.
Я верю в их святую веру.
Их вера - мужество мое.
Я делаю себе карьеру
тем, что не делаю ее!
Е.Евтушенко (1957)
Прекрасное далёко
Слышу голос из прекрасного далёка,
Голос утренний в серебряной росе.
Слышу голос и манящая дорога
Кружит голову как в детстве карусель.
Прекрасное далёко
Не будь ко мне жестоко,
Не будь ко мне жестоко,
Жестоко не будь.
От чистого истока
В прекрасное далёко,
В прекрасное далёко
Я начинаю путь.
Слышу голос из прекрасного далёко,
Он зовет меня не в райские края,
Слышу голос, голос спрашивает строго:
А сегодня что для завтра сделал я?
Я клянусь, что стану чище и добрее,
И в беде не брошу друга никогда.
Слышу голос - и спешу на зов скорее
По дороге, на которой нет следа
Ю. Энтин.
Романс
Вы, чьи широкие шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели,
И голоса, и голоса.
Вы, чьи глаза, как бриллианты,
На сердце вырезали след, -
Очаровательные франты,
Очаровательные франты,
Минувших лет!
Одним ожесточеньем воли,
Вы брали сердце и скалу, -
Цари на каждом бранном поле
И на балу и на балу.
Вам все вершины были малы
И мягок самый черствый хлеб
О молодые генералы,
О молодые генералы,
Своих судеб!
О, как - мне кажется - могли вы
Рукою, полною перстней,
И кудри дев ласкать - и гривы,
Своих коней, своих коней.
В одной невероятной скачке
Вы прожили свой краткий век...
И ваши кудри, ваши бачки,
И ваши кудри, ваши бачки
Засыпал снег!
М. Цветаева
ПРИМЕТЫ.
Я ехал к вам: живые сны
За мной вились толпой игривой,
И месяц с правой стороны
Сопровождал мой бег ретивый.
Я ехал прочь: иные сны.....
Душе влюбленной грустно было;
И месяц с левой стороны
Сопровождал меня уныло.
Мечтанью вечному в тиши
Так предаемся мы, поэты;
Так суеверные приметы
Согласны с чувствами души.
А.С.Пушкин
Снимок
Улыбкой юности и славы
чуть припугнув, но не отторгнув,
от лени или для забавы
так села, как велел фотограф.
Лишь в благоденствии и лете,
при вечном детстве небосвода,
клянется ей в Оспедалетти
апрель двенадцатого года.
Сложила на коленях руки,
глядит из кружевного нимба.
И тень ее грядущей муки
защелкнута ловушкой снимка.
С тем - через "ять" - сырым и нежным
апрелем слившись воедино,
как в янтаре окаменевшем,
она пребудет невредима.
И запоздалый соглядатай
застанет на исходе века
тот профиль нежно-угловатый,
вовек сохранный в сгустке света.
Какой покой в нарядной даме,
в чьем четком облике и лике
прочесть известие о даре
так просто, как названье книги.
Кто эту горестную мету,
оттиснутую без помарок,
и этот лоб, и челку эту
себе выпрашивал в подарок?
Что ей самой в ее портрете?
Пожмет плечами, как угодно!
и выведет: Оспедалетти.
Апрель двенадцатого года.
Как на земле свежо и рано!
Грядущий день, дай ей отсрочку!
Пускай она допишет: "Анна
Ахматова", - и капнет точку
Белла Ахмадулина
SƏNSİZ
Hər gecəm oldu kədər, qüssə, fəlakət sənsiz,
Hər nəfəs çəkdim, hədər getdi o saət sənsiz!
Sənin ol cəlb eyləyən vəslinə and içdim inan,
Hicrinə yandı canım yox daha taqət sənsiz!
Başqa bir yarı necə axtarım, ey nazlı mələk,
Bilirəm səndə dedin:"Yox yara hacət sənsiz!"
Sən mənim qəlbimə hakim, sənə qul oldu könül,
Sən əzizsən, mən uçuz, bir heçəm, afət, sənsiz!
Nə gözüm var-arayım mən səni, bəxtimdəki yox,
Nədə bir qaçmağa var məndə cəsarət sənsiz!
Sən Nizamidən əgər arxayın, olsan da, gülüm,
Gecə-gündüz arayıb olmadı rahət sənsiz!
Не говори мне о любви,
Красивых слов не надо!
Мне звезды с неба подари,
Во время звездопада!
Ты подари мне летний зной
И шум дубрав зеленых,
И плеск волны о брег морской,
И жаркий пыл влюболенных...
Не говори мне о любви,
Горя в объятьях страстью:
Любовь свою мне подари
И принеси мне счастья!!!
Люблю
Ты меня уже не помнишь,
Но люблю я всё равно.
Ты меня совсем не знаешь,
Но молюсь - и всё одно!!!
Ты совсем забыл те встречи
Наши в тихой пустоте,
Но люблю и знаю точно,
Ты откроешь сердце Мне!!!
Мелодия
Ты моя мелодия,
Я твой преданный Орфей...
Дни, что нами пройдены,
Помнят свет нежности твоей.
Все, как дым, растаяло,
Голос твой теряется в дали...
Что тебя заставило
Забыть мелодию любви?
Ты мое сомнение,
Тайна долгого пути.
Сквозь дожди осенние
Слышу я горькое "прости".
Зорь последних зарево,
Голос твой теряется в дали...
Что тебя заставило
Предать мелодию любви?
Ты мое призвание,
Песня, ставшая судьбой,
Боль забвенья раннего
Знал Орфей, преданный тобой.
Стань моей вселенною,
Смолкнувшие струны оживи...
Сердцу вдохновенному
Верни мелодию любви!
Булат Окуджава
ПЕСЕНКА КАВАЛЕРГАРДА
Кавалергарды, век недолог,
и потому так сладок он.
Поет труба, откинут полог,
и где-то слышен сабель звон.
Еще рокочет голос струнный,
но командир уже в седле...
Не обещайте деве юной
любови вечной на земле!
Течет шампанское рекою,
и взгляд туманится слегка,
и все как будто под рукою,
и все как будто на века.
Но как ни сладок мир подлунный -
лежит тревога на челе...
Не обещайте деве юной
любови вечной на земле!
Напрасно мирные забавы
продлить пытаетесь, смеясь.
Не раздобыть надежной славы,
покуда кровь не пролилась...
Крест деревянный иль чугунный
назначен нам в грядущей мгле...
Не обещайте деве юной
любови вечной на земле!
Сэлинджер
Allah rehmet elesin.
-------
Так странно...я всегда тебя прощаю,
Все говорят "влюбилась".- ..может быть...
И что мне делать, до сих пор, увы, не знаю...
Мне просто хочется с тобою рядом быть.
Касаться тебя тихо на рассвете
И нежно-нежно целовать на склоне дня,
И просто верить в то, что есть на свете
Любовь, и что она жива.
Так хочется к тебе порой прижаться
И долго-долго тихо так лежать,
А может, превратившись в теплый ветер,
Бесстыдно на глазах у всех поцеловать.
И пусть твердят мне все, что я наивна,
Что не нужна, что проще все забыть.
Вот только не могу я выкинуть из жизни
Того, с чьим именем, мне проще в мире жить.
В том мире, где кругом обиды, слезы,
Где все, что есть - лишь результат игры,
Ведь он один оставил в сердце грезы
И подарил тот свет обманчивой мечты.
Лишь он один всегда мне был опорой
И ближе человека, мне порою не найти,
И лишь поэтому мне сложно - я не скрою,
Сказать это простое слово "отпусти".
--------
Александр Галич
Еще раз о черте
Я считал слонов и в нечет и в чет,
И все-таки я не уснул,
И тут явился ко мне мой черт,
И уселся верхом на стул.
И сказал мой черт:
- Ну, как, старина,
Ну, как же мы порешим?
Подпишем союз, и айда в стремена,
И еще чуток погрешим!
И ты можешь лгать, и можешь блудить,
И друзей предавать гуртом!
А то, что придется потом платить,
Так ведь это ж, пойми, потом!
Аллилуйя, аллилуйя,
Аллилуйя, - потом!
Но зато ты узнаешь, как сладок грех
Этой горькой порой седин.
И что счастье не в том, что один за всех,
А в том, что все -- как один!
И ты поймешь, что нет над тобой суда,
Нет проклятия прошлых лет,
Когда вместе со всеми ты скажешь -- да!
И вместе со всеми -- нет!
И ты будешь волков на земле плодить,
И учить их вилять хвостом!
А то, что придется потом платить,
Так ведь это ж, пойми, - потом!
Аллилуйя, аллилуйя,
Аллилуйя, - потом!
И что душа? -- Прошлогодний снег!
А глядишь -- пронесет и так!
В наш атомный век, в наш каменный век,
На совесть цена пятак!
И кому оно нужно, это добро,
Если всем дорога -- в золу...
Так давай же, бери, старина, перо
И вот здесь распишись, в углу!
Тут черт потрогал мизинцем бровь...
И придвинул ко мне флакон...
И я спросил его:
- Это кровь ?
- Чернила, -- ответил он...
Любовь и ненависть по жизни близнецы,
И бродят постоянно где-то рядом.
Когда одна влюблённым вьёт венцы,
Вторая им готовит чащу с ядом.
Когда одна взбивает им постель
И посыпает ложе лепестками,
Вторая вроде помогает ей,
Усыпав простынь острыми шипами.
Меж ними, говорят, всего лишь шаг,
Преодолеть его совсем не сложно,
Но сложно будет повернуть назад,
А некоторым просто невозможно.
Однажды поменяв в своей душе
Любовь на ненависть, тепло на холод,
Мы забываем о прощении и родстве,
Не зная, возвратимся ли к ним снова.
Но всё же есть обратный вариант
Когда любовь становится сильнее,
И ненависть идёт на задний план,
И злость внутри как будто стекленеет.
И те, кому ты не давал руки
Становятся хорошими друзьями,
И сыновей прощают старики
За глупости, прошедшие с годами.
Любовь и ненависть по жизни близнецы,
Но не клянись одной из них быть верным.
Ведь ненавистью бредят гордецы,
А вечная любовь настолько эфемерна.
Нам не дано узнать, куда свернуть,
И кто из них пройдёт сегодня рядом,
Огнём любовным освещая путь,
Или расплёскивая чашу с ядом.
Снимок
Улыбкой юности и славы
чуть припугнув, но не отторгнув,
от лени или для забавы
так села, как велел фотограф.
Лишь в благоденствии и лете,
при вечном детстве небосвода,
клянется ей в Оспедалетти
апрель двенадцатого года.
Сложила на коленях руки,
глядит из кружевного нимба.
И тень ее грядущей муки
защелкнута ловушкой снимка.
С тем - через "ять" - сырым и нежным
апрелем слившись воедино,
как в янтаре окаменевшем,
она пребудет невредима.
И запоздалый соглядатай
застанет на исходе века
тот профиль нежно-угловатый,
вовек сохранный в сгустке света.
Какой покой в нарядной даме,
в чьем четком облике и лике
прочесть известие о даре
так просто, как названье книги.
Кто эту горестную мету,
оттиснутую без помарок,
и этот лоб, и челку эту
себе выпрашивал в подарок?
Что ей самой в ее портрете?
Пожмет плечами, как угодно!
и выведет: Оспедалетти.
Апрель двенадцатого года.
Как на земле свежо и рано!
Грядущий день, дай ей отсрочку!
Пускай она допишет: "Анна
Ахматова", - и капнет точку
а вот стихи Бродского про Ахматову,по-моему,продирающие:
Закричат и захлопочут петухи,
загрохочут по проспекту сапоги,
засверкает лошадиный изумруд,
в одночасье современники умрут.
Запоет над переулком флажолет,
захохочет над каналом пистолет,
загремит на подоконнике стекло,
станет в комнате особенно светло.
И помчатся, задевая за кусты,
невидимые солдаты духоты
вдоль подстриженных по-новому аллей,
словно тени яйцевидных кораблей.
Так начнется двадцать первый, золотой,
на тропинке, красным солнцем залитой,
на вопросы и проклятия в ответ,
обволакивая паром этот свет.
Но на Марсовое поле дотемна
Вы придете одинешенька-одна,
в синем платье, как бывало уж не раз,
но навечно без поклонников, без нас.
Только трубочка бумажная в руке,
лишь такси за Вами едет вдалеке,
рядом плещется блестящая вода,
до асфальта провисают провода.
Вы поднимете прекрасное лицо --
громкий смех, как поминальное словцо,
звук неясный на нагревшемся мосту --
на мгновенье взбудоражит пустоту.
Я не видел, не увижу Ваших слез,
не услышу я шуршания колес,
уносящих Вас к заливу, к деревам,
по отечеству без памятника Вам.
В теплой комнате, как помнится, без книг,
без поклонников, но также не для них,
опирая на ладонь свою висок,
Вы напишите о нас наискосок.
Вы промолвите тогда: "О, мой Господь!
этот воздух запустевший -- только плоть
дум, оставивших признание свое,
а не новое творение Твое!"
***
А СТОЛЕТИЕ АННЫ АХМАТОВОЙ
Страницу и огонь, зерно и жернова,
секиры острие и усеченный волос -
Бог сохраняет все; особенно - слова
прощенья и любви, как собственный свой голос.
В них бьется рваный пульс, в них слышен костный хруст,
и заступ в них стучит; ровны и глуховаты,
затем что жизнь - одна, они из смертных уст
звучат отчетливей, чем из надмирной ваты.
Великая душа, поклон через моря
за то, что их нашла, - тебе и части тленной,
что спит в родной земле, тебе благодаря
обретшей речи дар в глухонемой вселенной.
+Тагор-гений)
| любимые герои... кино. | Литература, музыка и кино | 2009-08-08 |
| Ваша любимая книга | Литература, музыка и кино | 2007-05-25 |
| Тексты любимых песен... | Литература, музыка и кино | 2010-08-17 |
| Интервью 2ran (Вугар Зейналов) | В гостях у форумчан. | 2010-09-14 |
| Поздравления | Общий форум | 2008-05-06 |
Вы здесь » Turan » Литература, музыка и кино » Любимые строки.